Галия, Галька, Галиюша

Галия, Галька, Галиюша… Эти три формы обращения очень ярко отражают стадии наших отношений на протяжении 40 лет. Сначала — строгое и немного официальное «Галия», когда мы учились вместе в консерватории. Потом — дружеское, почти подростковое «Галька», когда мы вдруг, спустя годы, действительно подружились. А потом — теплое, ласковое, домашнее «Галиюша», которое сегодня звучит для меня как имя не просто подруги, а близкого и родного человека.

Наше первое знакомство состоялось именно в студенческие годы, в стенах консерватории. Мы оказались в одной группе, но, по правде говоря, тогда наше общение не выходило за рамки учебных задач. Взаимная вежливость, уважение, пара дежурных фраз перед экзаменом — вот и все. Мы были разными, у каждой была своя компания, свои интересы, своя траектория. Галия казалась мне очень собранной, сдержанной, сосредоточенной на учебе. Возможно, я тоже не спешила сближаться — в те годы мы, проживающие в общежитии, все больше думали о студенческих вечеринках, чем о предстоящем семинаре.

Но, как это часто бывает, судьба дала второй шанс. Спустя много лет, когда она пришла работать в консерваторию, уже в качестве преподавателя, что-то изменилось. Не сразу, не вдруг — но постепенно. Мы чаще пересекались, стали задерживаться на разговорах в коридоре, делились какими-то рабочими моментами. И, как это ни удивительно, именно в привычной обстановке — среди расписаний, студентов и отчетов — началось настоящее сближение. Я увидела в Галие не просто коллегу и бывшую одногруппницу, а человека с тонким юмором, с добрым сердцем и удивительным умением быть рядом.

А потом настал период, когда Галия заняла административную должность. Для многих это — испытание. Должность требует строгости, умения принимать непопулярные решения, держать дистанцию. Но именно тогда я увидела в ней еще одну грань — ту, которая вызвала у меня особенное уважение. Галия сумела сохранить баланс между служебной ответственностью и человеческой теплотой. Она никогда не подменяла дружбу руководством, и в то же время никогда не позволяла дружбе влиять на ее профессиональные решения. В ней удивительно пересекались и необходимая строгость, и тактичные, по-дружески теплые рекомендации, и искренняя сердечная заинтересованность в том, чтобы у коллег все складывалось хорошо — не только по службе, но и в жизни.

Она умела выслушать, если приходили с проблемой — не как начальник, а как человек. Но если нужно было навести порядок — наводила. Без резких слов, без давления — просто четко, справедливо, по существу. Я не раз наблюдала, как люди выходили из ее кабинета не с чувством унижения, а с уверенностью, что их услышали и поняли. Это дорогого стоит.

И даже когда мы разговаривали вне работы, в обычной обстановке, Галия умела в одной фразе соединить заботу и профессионализм. Ее советы были мудрыми, но не назидательными. Она могла поддержать, не обесценивая чужих трудностей. И всегда — всегда — оставалась искренней.

…Мне кажется, в этом и есть настоящая сила человека: не терять человеческого лица даже в самых формальных обстоятельствах. Галия вообще жила работой — не в том смысле, что забывала о себе или сгорала в бесконечном труде, а в том, что она действительно вкладывала душу в то, чем занималась. Для нее это было не просто место, куда нужно приходить к девяти утра, а пространство, в котором она чувствовала ответственность, интерес, вдохновение. Она всегда была в курсе всего, что происходит — не потому, что контролировала, а потому, что искренне переживала: за студентов, за коллег, за атмосферу в коллективе. Ее кабинет был не только рабочим местом, но и своего рода тихой гаванью, куда можно было заглянуть с вопросом, с идеей, с просьбой или просто — за поддержкой. Иногда мне казалось, что у нее не восемь рабочих часов, а бесконечное количество времени, которое она каким-то чудом умела отдавать всем и сразу. Причем не на бегу, не между делом — а по-настоящему, с вниманием и теплотой.

Но еще больше меня всегда поражало то, как гармонично она сочетала разные стороны своей жизни. У нее на первом месте было сразу все: и семья, и работа, и подруги. При этом ни одна из этих сфер не страдала. Ее любви и участия хватало на всех. Она никогда не противопоставляла одно другому, не жаловалась на нехватку времени, не говорила: «Мне не до того». Если нужно — она была рядом. У нее был удивительный дар включенности — такой редкий в наше время.

Я часто задавалась вопросом: как она все успевает? Как ей хватает душевных сил быть внимательной дочерью, заботливой матерью, преданной сотрудницей, чуткой подругой? Ответ, наверное, прост: она не делила любовь на части. Ее отношения с людьми — в семье, на работе, в дружбе — были частью одного цельного, глубокого отношения к жизни. Без притворства, без громких слов, но с постоянным внутренним светом.

И, пожалуй, именно это делало ее такой дорогой для меня. Галия не просто человек, с которым приятно поговорить или провести время. Она — опора. Та, на кого можно положиться, кому можно верить. И не важно — идет ли речь о сложном решении на работе, о семейной ситуации или просто о грустном дне, когда нужно, чтобы кто-то был рядом.

Даже когда я наблюдала за ней со стороны — как заходит в кабинет, как разговаривает с людьми, как слушает, как отвечает — я понимала: это человек, у которого все на своем месте. Все выверено сердцем. И, наверное, именно это привлекало к ней других — доверие, уважение, желание быть рядом.

С Галей — а теперь я именно так чаще всего ее называла — было легко и надежно. Она из тех людей, которые не требуют внимания, но всегда помнят о тебе. Из тех, кто не громкий и не суетливый, но с поразительной внутренней стойкостью. Я многому у нее научилась — и терпению, и доброте, и, пожалуй, умению принимать жизнь такой, какая она есть, с ее непредсказуемостью и поворотами.

Наши отношения прошли через многое — через радости и потери, переутомления и вдохновение, семейные заботы и профессиональные вызовы. Мы не всегда были рядом физически, но между нами всегда сохранялась та самая нить, которая не рвется, даже если натянута.

Сегодня чрезвычайно сложно представить свою жизнь без ее прочного присутствия. Галия для меня — больше, чем подруга. Это человек, с которым связана целая эпоха, часть моей души, моего взросления и моего становления. И я бесконечно благодарна судьбе, что когда-то она не дала нам сблизиться сразу, а дала время, чтобы мы стали теми, кто способен по-настоящему ценить дружбу.

Галия, Галька, Галиюша… В этих именах — вся наша история. История, которую я буду хранить с теплом и благодарностью.